Когда 15 января 1850 года в семье командира
Московского артиллерийского гарнизона родилась
дочь Соня, вряд ли кто мог предположить, что она
станет ученой. Её отец — генерал
Корвин-Круковский, начальник московского
арсенала, по семейному преданию вёл свой род от
венгерского короля Матвея Корвина.
В метрической книге Московской духовной
консистории Никитского сорока, Знаменской
церкви за Петровскими воротами, за 1850 г. имеется
запись:
"3 генваря родилась, 17 -- крещена София; родители
ее -- Артиллерии полковник Василий Васильевич сын
Круковской и законная жена его Елизавета
Федоровна; муж православного исповедания, а жена
лютеранского. Восприемники: отставной
Артиллерии подпоручик Семен Васильевич сын
Круковской и провиантмейстера Василия
Семеновича сына Круковского дочь девица Анна
Васильевна.
Ее мать, Елизавета Шуберт, была талантливой
пианисткой и просто обаятельной светской
женщиной, говорившей на четырёх европейских
языках. С материнской стороны в роду у Софьи были
два немца - академика Петербургской академии
наук.
Елизавета Федоровна, была внучкой
петербургского академика, астронома Федора
Ивановича Шуберта и дочерью почетного академика,
геодезиста Федора Федоровича Шуберта.Он был
крупным ученым и военным деятелем, известным
своими работами по геодезии и изданием
географических карт России.
По словам шведской писательницы Эллен Кей, Софья
Васильевна в беседе со стокгольмскими друзьями
так говорила о своих связях с предками,
определившими ее духовное и умственное развитие:
"Я получила в наследство страсть к науке от
предка, венгерского короля Матвея Корвина;
любовь к математике, музыке и поэзии -- от деда
матери с отцовской стороны, астронома Шуберта;
личную любовь к свободе -- от Польши; от цыганки
прабабки -- любовь к бродяжничеству и неуменье
подчиняться принятым обычаям; остальное -- от
России".
В газете "Калужские губернские ведомости"
за 1858 г. напечатано, что 21 апреля генерал-майору
Василию Васильевичу Корвин-Круковскому, а также
Михаилу Семеновичу и Федору Васильевичу
Корвин-Круковским присуждены свидетельства о
дворянстве.
Отец Софьи Васильевны, Василий Васильевич, был на
двадцать лет старше (жены) Елизаветы Федоровны.
Он относился к жене, как к ребенку, и этот
характер отношений сохранился до конца их
совместной жизни.
Василий Васильевич Корвин-Круковский в силу
должностных обязанностей много ездил по стране.
Так, что дети, а их в семье было двое - старшая Анна
и младшая Сонечка росли без пристального
родительского присмотра дерзкими, независимыми,
эмоциональными.
Когда Соне было шесть лет, отец вышел в
отставку и поселился в своем родовом имении Полибино, в Витебской
губернии.
Вообще дочери у генерала Корвин - Круковского
уродились замечательные. Старшая, Анна к 15 - ти
годам перечитала всю отцовскую библиотеку и
сама, взявшись за перо, сочиняла недурные
рассказы. Соня, на пять лет младше сестры, от
корки до корки проштудировала толстый
алгебраический задачник. Она ходила по дому, все
время что - то складывая, вычитая, умножая. Отец
только качал головой и сетовал на то, что ребенок
сушит мозги совсем ненужной наукой. Он надеялся,
что, превратившись в очаровательных барышень,
дочери выбросят все эти глупости из головы.
К сожалению, родители отдавали тепло
своих сердец старшей сестре-красавице Анюте и
младшему брату Феде, единственному сыну
Круковских. Стремясь заслужить родительскую
любовь, Соня старательно училась. За восемь лет
она прошла с домашним учителем Иосифом Малевичем
практически весь курс мужской гимназии. Девушка
зачитывалась балладами Жуковского, с детства
писала стихи. Именно литературные способности
отметил в Соне Малевич. Но она неожиданно
страстно увлеклась математикой.
Профессор физики Морской академии
Николай Никанорович Тыртов подарил отцу Сони
написанный им учебник. Соня, которой было в то
время лет четырнадцать, заинтересовалась этим
учебником и самостоятельно начала читать его.
Тыртов был изумлен, когда при новом посещении
Круковских убедился в том, что Соня воссоздала
простейшие теоремы тригонометрии. Он горячо
расхвалил ее отцу, назвав девочку "новым
Паскалем", и советовал генералу дать дочери
возможность заниматься высшей математикой.
Тыртов порекомендовал генералу
Корвин-Круковскому в качестве учителя для его
дочери слушателя Морской академии лейтенанта
флота Александра Николаевича Страннолюбского.
В одном из писем к (сестре) Анюте Соня
говорит: "Страннолюбский просидел у нас весь
вечер. Он вовсе не озлился, когда я сказала ему,
что собираюсь, кроме математики, заниматься еще
физиологией, анатомией, физикой и химией;
напротив, он сам согласился, что одна математика
слишком мертва, и советовал не посвящать себя
исключительно науке и заняться даже
практической деятельностью".
Похвалы только укрепили решимость Софьи
поступить в университет. Однако на пути к высшему
образованию стояли как минимум две преграды.
Первой был... пол.В то время вход в отечественные
вузы для девушек был заказан. У них существовал
только один выход - уехать учиться за границу.
Второй преградой было сильное предубеждение
отца против "ученых женщин". По старинке
Василий Васильевич собирался подобрать для
дочерей состоятельных женихов, которые бы их
надежно обеспечили.
Её идейная вдохновительница, старшая сестра
Анна, тоже мечтала вырваться из отцовского дома.
Она чувствовала себя состоявшейся писательницей
(а в глазах отца это было даже хуже, чем слыть
"учёной женщиной"), её первые повести были
опубликованы Достоевским. После визита Анны в
журнал к Достоевскому Федор Михайлович стал
частым гостем в их доме. Оказывая Анне знаки
внимания, известный писатель не замечал, какие
красноречивые взгляды в его сторону бросает
Соня. Достоевский делает предложение руки и
сердца Анне (как Соня мечтала оказаться на ее
месте). Но сестра, видевшая в Достоевском только
друга, отказала ему.
Обе сестры были охвачены верой в освободительные
идеи, в то, что в жизни им уготована особая миссия.
Единственным выходом могла стать поездка за
границу, для которой нужен был “вид на
жительство”. Этот документ выдавался только
девушкам, выезжавшим с родителями, или замужним
дамам. Сестры, поняв, что их ни за что не отпустят
учиться, решили обратиться к знакомым
“прогрессивным” мужчинам с предложением
заключить с одной из них фиктивный брак. Замысел,
как ни странно, удался. Через некоторое время
начинающий ученый Владимир Онуфриевич
Ковалевский согласился жениться на Соне.
17-летняя Соня, польщённая таким выбором, писала
Анюте: "Обидно, что "брат" Владимир
Онуфриевич не магометанин: он женился бы тогда на
всех "сестрах" по духу и освободил бы их!"
Тот между тем по-настоящему влюбляется в свою
идейную невесту и даже строит план побега с ней в
случае противодействия отца. Но Соня уговаривает
родителя дать согласие. В сентябре 1868 года она
выходит замуж, и в тот же день новобрачные
уезжают в Петербург.Так перед сестрами открылась
блестящая перспектива.
В столице Соня добивается права посещения лекций
в Медико-хирургической академии, но вскоре
понимает, что медицина не для неё. В апреле 1869
года она с мужем и сестрой уезжает за границу.
Ковалевская решила попытать счастья в
Гейдельберге. После всевозможных проволочек
комиссия университета допустила Софью к
слушанию лекций по математике и физике. Вскоре
русская студентка становится знаменитостью в
Гейдельберге.
Владимир Онуфриевич в глубине души
надеялся, что его “воробушек” не долго будет
фиктивной женой, что Сонечка перегорит и оставит
науку. Сам же Ковалевский представлял некую
смесь энергичного, бурлящего, но, как говорят
“без царя в голове” человека. Его
сентиментальная жалостливость мешала коммерции,
непостоянство не давало достичь успехов в науке,
необязательность приводила к тому, что он терял
очень важные должности и знакомства. Рядом с
сильной и талантливой женой он выглядел
несостоятельным и малоинтересным. Жили они с В.О.
Ковалевским по - прежнему как брат и сестра, Софья
решительно пресекла все робкие попытки
Владимира наладить супружескую жизнь. Осознавая,
что муж провоцирует ее на более интимные
отношения, не предпринимая никаких объяснений
при этом, Соня начала ощущать сильнейший
душевный дискомфорт. А однажды она решила, что их
отношения похожи на дешевый фарс, и устроила
сцену Владимиру, обвиняя во всем его. Владимир
уехал, и только тогда Соня поняла, как сильно ей
не хватает мужа. Теперь никто не провожал ее в
университет, не встречал после занятий, никто не
интересовался, как ей живется. Родители, чувствуя
неладное, пытались сблизить молодых. К этому
времени сестра Анна, заскучав в Гейдельберге,
уехала во Францию, и там вышла замуж. Но уже не
фиктивно, а по большой любви.
Софья осталась совершенно одна в чужой Германии.
3 октября 1870 года Ковалевская
отправилась к Вейерштрассу в Берлин. Ковалевская
написала первую самостоятельную работу - "О
приведении некоторого класса абелевых
интегралов третьего ранга к интегралам
эллиптическим".
Зиму 1873 и весну 1874 года Ковалевская посвятила
исследованию "К теории дифференциальных
уравнений в частных производных". Она хотела
представить его как докторскую диссертацию.
Позднее, установили, что аналогичное сочинение,
но более частного характера, еще раньше
Ковалевской написал знаменитый ученый Франции
Огюстен Коши. Задачу стали называть "теорема
Коши - Ковалевской", и она вошла во все основные
курсы анализа. Большой интерес представлял
приведенный в ней разбор простейшего уравнения
(уравнения теплопроводности), в котором Софья
Васильевна обнаружила существование особых
случаев, сделав тем самым значительное открытие.
В июле 1874 года совет университета заочно, без
формальной защиты присуждает Ковалевской
степень доктора философии по математике и
магистра изящных искусств "с наивысшей
похвалой".
Трёх отличных работ хватило, чтобы Геттингенский
университет простил, по словам Вейерштрасса,
"принадлежность Сони к слабому полу".
Окрыленная успехом, Ковалевская стремится на
родину, чтобы преподавать математику в
университете.
Двадцатичетырехлетняя Софья возвращалась в
Россию.
Здесь ее ждет разочарование. Всем ослушницам,
вкусившим плод заграничной науки, царское
правительство приготовило "перспективную"
работу в начальных классах женских гимназий. Для
Софьи Васильевны это означало
переквалифицироваться из передового ученого в
рядовую учительницу арифметики. "К сожалению,
я не слишком тверда в таблице умножения", - с
грустью шутила она.
На вокзале ее встретил
В.О.Ковалевский.Увидев мужа, она вдруг
почувствовала необъяснимый прилив нежности к
этому человеку. Супруги сняли небольшую
квартирку и начали заново узнавать друг друга. У
них была только одна проблема – отсутствие
денег. Несмотря на очевидные достижения, ни он, ни
она не могли найти работу в университете. От
Софьиного наследства остались гроши, долгов было
множество. В семейном финансовом крахе Софья
целиком винила мужа. К тому же она была беременна
и у нее началась затяжная депрессия. Она
ненавидела свой живот, приступы тошноты, но
больше всего она ненавидела мужа. Романтические
чувства исчезли, словно их и не было.В 1878 году в
семье Ковалевских рождается дочь, и Владимир
Онуфриевич вынужден серьезно задуматься об
обеспечении семьи. Вместо дальнейшей борьбы за
кафедру и прочное место в научном мире он
решается на опасный путь быстрого обогащения.
Владимир решил попытать счастья в
предпринимательстве и прогорел.
Софья собрала вещи и уехала в Москву к
родственникам. А после рождения дочери, оставив
ее тетушкам, она укатила в Париж. Ее не покидали
мысли, что она оставила мужа в беде, бросила
ребенка, и Софья решила их заглушить, окунувшись
с головой в омут светской жизни. Рауты, ужины,
балы, любовник... И вдруг страшная весть из России:
Владимир Ковалевский, которого объявили
банкротом, покончил жизнь самоубийством...
Несмотря на удивительную энергию и
работоспособность (ради диссертации он объездил
всю Европу), Владимир Онуфриевич оказался не
способен к бизнесу. Не умея рассчитывать свои
силы и средства, он часто впадал в прожектёрство.
Его не насторожил провал затеянного им издания
труда Брема "Жизнь животных", поглотившего
приданое жены. В 1879 году терпит полный крах затея
Ковалевского по строительству и продаже домов.
Всё имущество супругов переходит к кредиторам.
В конце 1880 года Ковалевского избирают
штатным доцентом Московского университета.
Казалось, открыт прямой путь к главной цели его
жизни. Но он втягивается в новое коммерческое
предприятие, и вскоре партнер клеветнически
обвиняет Ковалевского в махинациях с паями,
угрожая судом. Доведённый до отчаяния, в 1883 году
Владимир Онуфриевич сводит счёты с жизнью.
Газета "Московские ведомости" сообщала:
"Утром 16 апреля 1883 г. прислуга меблированных
комнат "Ноблесс" по заведенному порядку
стала стучать в дверь одного из номеров,
занимаемого с прошлого года доцентом
Московского университета титулярным советником
В. О. Ковалевским, но, несмотря на усиленный стук,
отзыва не было получено. Тотчас же об этом было
дано знать полиции, по прибытии которой дверь
было взломана. Оказалось, что Ковалевский лежал
на диване одетый, без признаков жизни; на голове у
него был одет гуттаперчевый мешок, стянутый под
подбородком тесемкой, закрывающей всю переднюю
часть лица".
Ковалевский покончил жизнь самоубийством,
вдыхая хлороформ.
Перед смертью Ковалевский писал в
неотправленном письме к брату: "Напиши Софье,
что моя всегдашняя мысль была о ней и о том, как я
много виноват перед нею и как я испортил ей
жизнь..."
Получив в Париже известие о самоубийстве мужа,
Софья Васильевна четыре дня не могла принимать
пищи и на пятый лишилась сознания. Всю оставшуюся
жизнь её не оставляла скорбь о погибшем муже.
Главное, что ей удалось сделать, - это
восстановить его честное имя.
30 января 1884 года Ковалевская прочитала первую
лекцию в Стокгольмском университете.
24 июня 1884 года Ковалевская узнала, что
"назначена профессором сроком на пять лет".
6 декабря 1888 года Парижская академия известила
Ковалевскую о том, что ей присуждена премия
Бордена. Ковалевская поселилась близ Парижа.
Здесь она решила продолжить дополнительное
исследование о вращении твердых тел для конкурса
на премию Шведской академии наук.
За французской премией последовала шведская, из
временного профессора Стокгольмского
университета она стала пожизненным. Ей была
присуждена премия короля Оскара II в тысячу
пятьсот крон. Друзья называли её "профессор
Соня" (шведам нравилось русское имя).
7 ноября 1889 года Ковалевскую избрали
членом-корреспондентом на физико-математическом
отделении Российской академии наук.
В апреле 1890 года Ковалевская уехала в Россию в
надежде, что ее изберут в члены академии на место
умершего математика Буняковского. Когда она
пожелала, как член-корреспондент, присутствовать
на заседании Академии, ей ответили, что
пребывание женщин на таких заседаниях "не в
обычаях Академии".
Большей обиды, большего оскорбления не могли
нанести ей в России. Ничего не изменилось на
родине после присвоения
С. Ковалевской академического звания. В сентябре
она вернулась в Стокгольм.
В Швеции с новой силой вспыхнуло былое увлечение
Софьи литературой. Она ощущала почти физическую
необходимость занести на бумагу всё, что было
пережито за прошедшие годы, разобраться в своей
судьбе. Литературное творчество давало ей
возможность душой вернуться на родину. Повести
"Нигилистка" и "Нигилист", драма
«Борьба за счастье», мемуары "Воспоминания
детства", с восторгом встреченные русской
публикой и критиками принесли ей всероссийскую
известность.
Последней попыткой обрести любимого человека
стал однофамилец и известный социолог Максим
Максимович Ковалевский, в котором женщина-ученый
нашла подобного ей русского странника-одиночку.
Профессор права, умный и образованный человек. Он
видел в ней воплощение "действенного
феминизма".
Максим Максимович предоставил в полное ее
распоряжение свою роскошную виллу недалеко от
Ниццы. Она целыми днями купалась, валялась на
песке, наблюдала за облаками. Когда приехал
Максим Максимович, они вместе бродили по пляжу,
беседуя о литературе, поэзии, музыке. Ходили в
театры, на концерты.
И сорокалетний холостяк сам не заметил, как
влюбился в эту странную, легкоранимую и
трогательную женщину. По свидетельству
Ковалевского, они готовились сыграть свадьбу в
июне 1891 года...
Но жизнь Софьи внезапно оборвала банальная
простуда. Возвращаясь с рождественских каникул,
проведенных с Максимом Максимовичем в Италии,
Софья Васильевна заболела. Все чаще случались
приступы. Еще в детстве врачи обнаружили у нее
порок сердца, а теперь проклятая болезнь брала
верх. После очередного приступа ей прописали
строгий режим, кучу противных микстур и настоек.
Чтобы не расстраивать Максима и дочь она
пообещала исполнить все, что скажет врач. Полгода
она не вставала с постели, но самочувствие ее не
улучшалось, даже ухудшилось. Ей категорически
запретили работать, и она не знала, как убить
время, сутки тянулись бесконечно. 10 февраля 1891
года, в возрасте 41 года, в самом расцвете
творческой жизни. Софья Васильевна Ковалевская
умерла во сне. За день до смерти она сказала
Максиму, что начнет писать повесть “Когда не
будет больше смерти”.
Она похоронена в Стокгольме.
Подготовил А. Круковский по
материалам интернет сайтов:
http://best.region35.ru/t/np116/18.shtml
http://100top.ru/encyclopedia/article/?articleid=10914
http://black-kat.narod.ru/bc10/kto_est_kto.htm
http://www.mnemo.ru/study/12/12_60.html
Год назад мы взяли кредит 28 000$ под залог квартиры