ПРОШЛОЕ И НАСТОЯЩЕЕ
Белорусская история: драма продолжается
Сегодня мы беседуем с известным историком Геннадием САГАНОВИЧЕМ о самых драматических, самых болезненных этапах белорусской истории, о тех переломных моментах, которые определяли судьбу нации на многие годы вперед. Мы понимаем, что некоторые оценки и трактовки могут показаться спорными. Впрочем, не более спорными, чем те формулировки, которые мы видим в наших приглаженных, двадцать раз по разным заказам переписанных школьных учебниках по истории. Как заметил Геннадий Саганович, Беларусь - это "атлантида", которую еще предстоит открыть. Мы надеемся, что изложенные факты многих заставят еще раз задуматься о прошлом и будущем Беларуси. Это так важно в канун очередного переломного события в нашей истории.
Лилия КОБЗИК
- Геннадий Николаевич, понятно, что невозможно в рамках одного интервью или даже целой серии охватить всю белорусскую историю. И все-таки давайте попытаемся выделить самые важные, судьбоносные моменты.
- Видимо, этот разговор хронологически следует начать с XVI столетия. Именно в этом веке наблюдается качественный прирост информации. Появляется большое количество письменных источников, на основе которых уже можно делать выводы о том, что же переживал весь белорусский народ или по крайней мере его большинство. В источниках той эпохи содержится много информации о мещанах и шляхте, которые составляли приблизительно 20% населения. О крестьянах говорится меньше, однако фактов для обобщения уже достаточно. А до XVI века были только летописи, в которых повествовалось о князьях да героях. Все остальные - это безмолвное большинство, о котором или совсем не упоминается, или упоминается так: "Плакал_ся Ўсе пеняне па нябожчыку князю Юрыю".
- Итак, XVI век...
- ...Золотой век белорусской истории. Подъем, прогресс во всех сферах жизни. Реформация, гуманизм, строительство храмов и дворцов, расцвет культуры. Эпоха наших великих просветителей, выдающихся мыслителей. Беларусь идеально вписывается в общеевропейскую концепцию. И вдруг - излом, падение, невиданный регресс. Наступает страшный XVII век - один из самых драматических этапов в истории Беларуси, которому просто нет аналогов в европейской истории. Ничего подобного никто не переживал.
- Это те самые события, которые с легкой руки Генрика Сенкевича называют "потопом" - когда на наши земли обрушились разномастные интервенты?
- На самом деле так называемый "потоп" - это сугубо польское явление. Это оккупация шведами Короны Польской (напомню, что Корона Польская вместе с нашим Великим княжеством Литовским входила в состав Речи Посполитой), это долгая борьба поляков со шведами, изнуряющая партизанская война. Наши печальные события хронологически совпадают с польским "потопом", но это другая история. За последние годы белорусские исследователи много написали о войне "тишайшего" русского царя Алексея Михайловича, который в XVII веке уничтожил большую часть белорусов, но по сути все началось еще раньше. Все началось со смуты. Из школьной программы все хорошо знают, что такое российская смута, - начало XVII века, смерть Бориса Годунова, казацкие войны, тотальный хаос. Но почти никто не знает, что переживала в то время Беларусь. А в Беларуси происходили события еще пострашнее. Предыстория их такова. Речь Посполитая, которая переживает подъем, вдруг начинает интервенцию в Московское государство. Интервенция эта по существу была частным делом короля Жигимонта III. Против этой войны был весь народ Беларуси и Литвы, вся шляхта и все мещане. Они не хотели войны, потому что, во-первых, война была не в их интересах, а во-вторых, она была попросту незаконной. Сейм не дал королю согласия на эту войну. Король развязал ее, нарушив все правовые нормы ВКЛ. А у Жигимонта III были далеко идущие планы: посадить Дмитрия I Самозванца на московский престол, чтобы в дальнейшем Москва была союзником Речи Посполитой в войне со Швецией. Таким образом, все началось как сугубо приватная инициатива короля, но с 1609 года это была уже официальная война Речи Посполитой с Московским государством. Справедливости ради надо заметить, что в самом Московском государстве достаточно широкие общественные круги были заинтересованы в приходе Короны и Великого княжества. И бояре, и крестьяне, и казаки желали прихода Жигимонта III, они рассчитывали, что он со своей армией поможет посадить на российский престол справедливого царя. Как видим, все очень запутано, но возвращаемся к нашей Беларуси. Начинается война. Беларусь превращается в плацдарм. Армия Жигимонта III идет через Беларусь на Смоленск, потом на Москву. Через год-два в Беларуси появляются тысячи неоплаченных солдат. Это страшное явление для Беларуси. Из Московии возвращаются полчища профессиональных убийц, которым правительство не заплатило за "работу": денег просто нет. Это профессионалы, они обижены. Взбешенные, они начинают домогаться от простого населения, как они говорили, "гэтых крывёй заганараваных заслугаЎ". Они силой берут все, что могут. Жгут деревни, местечки, угрожают пойти на столицу. Они держат в страхе все мирное население, это продолжается годами. Но это только начало. С 1610 года на Беларусь начинают наваливаться украинские казаки - 20 тысяч - огромная банда, которая порабощает всю Юго-Западную Беларусь. Наступает безвременье. Война затягивается, она тяжела, правительство не может найти денег на продолжение войны, и нет сил для ее победоносного завершения. Оно уже не контролирует собственную территорию. В этот момент в войне происходит перелом в пользу Московского государства. Московские войска начинают нападать на южные белорусские земли. И тогда впервые в нашей публицистике появляется настроение апокалипсиса - первый случай за всю нашу историю. Людям кажется, что наступает конец света. Впервые их никто не может защитить. Приходят чужие войска, убивают, насилуют и забирают в рабство.
- Сами наши предки не могли защититься?
- Как могли, конечно, защищались. Но, во-первых, без армии эффективно защищаться невозможно. Во-вторых, тут иная проблема. Это очень деликатный вопрос, но я попробую объяснить. Сохранились письма шляхты, которые дают очень яркое представление о том, что собой представляло сознание гражданина (белорусского гражданина, гражданина ВКЛ) в ту эпоху. У людей было очень четкое представление о собственных политических правах. Например, в 1614 году собралась оршанская шляхта, и 30 самых известных людей уезда, в том числе Сапеги и Ходкевичи, подписали письмо, адресованное королю и великому князю. Это было очень злое письмо, в котором граждане требуют соблюдения своих гражданских прав. Политика короля привела к потере Великого княжества, - писали они. - Границы открыты, враг приходит и безнаказанно творит что хочет. Люди платят налоги в государственную казну, людям должна быть гарантирована безопасность. Вот это политическая культура! И это XVII век! Вскоре был созван первый в истории Речи Посполитой чрезвычайный сейм, который занимался исключительно поисками финансов для завершения войны. На этом сейме было открыто сказано о том, что Беларусь и Украина понесли потери, которых не знали 200 лет. И полоцкие послы просили: дайте денег на защиту наших границ, дайте денег для спасения Полоцка. Но польские послы ответили: нет, пусть лучше погибнет один уезд, чем погибнем мы все. В конце концов эта война закончилась, настал период стабилизации: так называемое "золотое спокойствие" - 10 лет правления Владислава Четвертого. Сейчас мы не будем вдаваться в личности великих князей, хотя о них можно было бы много рассказывать, эта тема еще ждет своих исследователей. Но... беда вновь стучится в двери. Не успевает все более-менее стабилизироваться, как начинается новая фаза белорусской драмы - "хмельниччина". В 1648 году происходит восстание на Украине, которое превращается в великую войну украинского народа против Короны Польской. Эту войну обычно называют освободительной, хотя на самом деле она была гражданской. Стараниями Хмельницкого в том же году война перекидывается и на Беларусь. Для нас война была на сто процентов гражданской. Казацкие загоны, присланные Хмельницким, состояли в большой степени из белорусов, которые удрали в свое время на Украину. И армия Великого княжества, которую вел для усмирения восставших гетман Януш Радзивилл, также состояла из белорусов. Лучшие полковники войска гетмана были белорусами.
- Это тот самый Януш Радзивилл, который впервые в истории сеймов применил злосчастное право вето, создал прецедент, и с тех пор любой захудалый дворянин мог парализовать работу целого парламента?
- Во-первых, не сам Януш Радзивилл. В 1652 году посол Сенницкий из Литвы впервые применил это право. Хотя, очевидно, он это сделал по протекции Радзивилла. Во-вторых, это слишком упрощенный подход. На самом деле право вето позволило на столетия сбалансировать жизнь в Речи Посполитой. Как минимум четыре народа - украинцы, белорусы, литовцы, поляки (а еще - евреи, армяне, татары) - мирно жили в большом государстве благодаря этому праву. Право вето позволяло меньшинству блокировать ошибочное мнение большинства.
- Наверное, это не совсем правильно, когда один может заблокировать сотню голосов?
- Знаете, что сказал по этому поводу знаменитый Лев Сапега? К сожалению, дословно я не помню фразу, но смысл следующий: "Большинство всегда неразумно. Нужно, чтобы у меньшинства была возможность отстоять справедливость, закон и порядок". Если бы у нас в 1994-м и в 1996-м годах существовало право "liberum veto", не случилось бы того, что случилось. Давайте посмотрим, с какой легкостью большинство поддается страху, как оно охотно занимается или потворствует коррупции. К сожалению, это правда, такова человеческая природа. Но всегда и в любом обществе найдется хотя бы немного умных и порядочных людей, которые могут в нужный момент помочь обществу.
- Тем не менее, в свое время вся Европа смеялась над нашими сеймами, открыто говорилось, что парламент превращается в бардак.
- Сеймы не превращались в бардак, пока не произошли судьбоносные перемены. Наступил период господства олигархии. Когда была шляхетская демократия, все вынуждены были находить компромиссы, и сеймы не срывались. Торжествовали разум и общие интересы.
- Мы остановились на гражданской войне с подачи Хмельницкого.
- Эта страшная гражданская война продолжалась три года, в руины превратилась вся Юго-Восточная Беларусь.
- Все храмы и замки?
- Каменные остались нетронутыми, а вот деревянные сожгли.
- Пушек не было?
- Конечно. Казаки - это ведь мобильная, легко вооруженная армия. Это потом пришли царские вояки с мощной артиллерией. Тут другие интересные детали. Казаки были абсолютно беспощадны к шляхте и к евреям. Об этом еще никогда не писали. В нашей истории это было первое массовое уничтожение евреев. Хмельницкий так и сказал: не оставим в живых ни еврея, ни шляхтича. Буквально вырезали! А евреев в то время уже было довольно много в наших городах. Не столько, конечно, сколько в XVIII веке, но тем не менее. Во время войны Алексея Михайловича, которая началась почти сразу после восстания Хмельницкого, евреи, оставшиеся в живых после зачисток Богдана в старых белорусских городах - Быхове, Слуцке, Несвиже, - вместе с белорусами мужественно стояли на городских стенах и защищали родину. Слуцк, например, так и не был взят за всю 14-летнюю войну Алексея Михайловича. Это стало возможным только благодаря солидарности: представители четырех очень разных конфессий - православные, католики, униаты и иудеи - встали плечом к плечу и защитили свой город.
- За что казаки ненавидели шляхту?
- Украина ведь была в составе Короны, а не Великого княжества. Согласно решениям Люблинского сейма, она попала в состав польского государства. Эксплуатация была очень сильной. И фактически произошла польская колонизация плодородных украинских земель. В результате социальное напряжение очень быстро получило национальную окраску. Эксплуататор, или пан, отождествлялся с поляком, или шляхтичем. Хотя, откровенно говоря, в казацких войсках Хмельницкого было полно украинской шляхты. Но Богдан Хмельницкий умело воспользовался обстоятельствами, чтобы придать войне национальный характер: Украина против Польши. А на самом деле шляхта воевала и с той, и с другой стороны. У нас в Беларуси была другая ситуация. Вся шляхта осталась на стороне государственных интересов и не поддержала казацкое восстание. У нас были мощнее развиты государственный патриотизм, политическая культура, гражданское сознание, о которых я уже говорил. Януш Радзивилл довольно эффективно провел войну против казаков, одержал много блестящих побед, и в 1651 году практически все у нас успокоилось. Но ненадолго. Наступает 1654 год - та самая война Алексея Михайловича, о которой мы уже много раз вспоминали. Безусловно, это самая страшная война в нашей истории, она и завершила триаду белорусских катастроф XVII века. Произошел регресс: демографический, хозяйственный и культурный. По подсчетам польского историка Юзефа Можы, на территории современной Беларуси погибло больше половины населения. Люди были физически уничтожены, вывезены в плен, просто исчезли. Во время войны, как известно, гибнут наиболее активные. После войны Алексея Михайловича в Беларуси осталась не просто половина населения, а худшая половина - те, кто отсиделся или приспособился. В основном выжили крестьяне, которые по существу были носителями некого этнического элемента и не более того. Носители высокой культуры, люди с ярким гражданским сознанием были истреблены. Шляхта и мещане практически перестали существовать как составляющие белорусского сообщества. Высшие пласты, как известно, невосполнимы. В белорусском обществе произошла потеря полноценности. Хозяйственная катастрофа была фантастической. Еще долго после окончания войны белорусы не могли даже восстановить площади тех земель, которые ранее обрабатывались. Путешественники, изредка навещавшие Беларусь, писали о том, что они видят городской мусор вместо городов. Так продолжалось на протяжении многих десятилетий. Кроме того, московское правительство умело использовало конфессионную карту - православную церковь, за которую, по его словам, оно и вело войну. Население, а к тому времени более половины белорусов уже были униатами, силой переводилось в православие. Потом, когда вернулась власть Речи Посполитой, все делалось для того, чтобы уменьшить роль православной церкви, и в результате началась мощная полонизация. Православная церковь, поддержанная оккупантами, была страшно дискредитирована в глазах элиты. Уцелевшая шляхта окончательно переориентировалась на Польшу. Впервые слово "католик" стало связываться со словом "поляк". Мещанские слои, которые выбили за время войны, пополнялись за счет еврейства. В это трудно поверить, но в течение 150 лет, фактически до начала XIX века, белорусы не могли восстановить предшествовавшее войне количество населения. Беспрецедентный факт! Правда, в начале XVIII века уже было более 2 млн. белорусов, но Северная война Петра I унесла 30% нашего населения. В европейской истории я не нахожу примеров такой долгой демографической стагнации. Полный крах в сфере культуры. XVIII век - век молчания белорусской элиты, которая полностью полонизировалась. Ведь народ, крестьянство - они всегда молчаливы, в этой среде рождается только фольклор - батлейки, шопки и прочее. Лишь в XIX веке начинается наша новая культура. Однако вернемся ненадолго к злому XVII веку. Я приведу один факт, который ясно дает понять, что творилось в то время с сознанием людей. Именно тогда, после тотальной катастрофы, в Беларуси и других землях Речи Посполитой впервые стал популярен так называемый танец смерти. Это известное изображение-аллегория - танцующие скелеты. Вообще-то это очень ранний мотив, в Европе он присутствовал гораздо раньше: во Франции в XII веке, в Чехии немного позже - XIII-XV вв. Но там он был связан с "черной смертью" - чумой. Средневековая чума косит в Западной и Центральной Европе треть населения, но до нас она не доходит. И до XVII века подобной аллегории в белорусских источниках я не встречал. В XVII веке танец смерти - самый популярный белорусский мотив. И так же, как в Западной Европе, у нас он символизирует понимание близкого конца.
- Конца света?
- Скорее - конца истории.
- Где этот танец встречается?
- На фресках в храмах, особенно в католических.
- Где сейчас это можно видеть?
- Возможно, нигде. У нас ведь мало что из храмов осталось. Эти изображения сохранились на территории Польши. В Беларуси я их пока еще не нашел. Но у нас такая ситуация, что и сегодня можно стать классиком, потому что фактически вся Беларусь - это Атлантида, которую мы еще не открыли.
- XIX век можно назвать переломным?
- Трудно сказать. XIX век - это быстрый демографический рост и промышленная революция. Происходит переориентация всех стран на Европу, в которой аналогичная революция свершилась раньше. Но что говорить о нас, если с конца XVIII века мы постоянно находимся в орбите интересов и в составе чужой страны, в которой мы - только ничего не решающее меньшинство. Когда народ ничего в своей судьбе не решает, то ничего в его истории и не меняется. Конец Речи Посполитой - это конец уникальной европейской государственности. Ее окружали абсолютистские монархии, а она была демократической шляхетской республикой. Для политической культуры граждан Великого княжества Литовского и Речи Посполитой были характерны особенная индивидуальная полноценность, чувство свободы и ответственности. Все это было и - умерло вместе со смертью Речи Посполитой. Исчезли граждане, они превратились в подданных. Известно, что белорусские послы яростно сопротивлялись развалу Речи Посполитой, вспомним полоцких и новогрудских послов, которые, пытаясь сорвать соглашательский сейм, утверждавший разделы, ложились грудью перед теми послами, которые шли в "зал заседания". Но случилось то, что случилось. Вообще же, резюмируя, можно сказать, что до определенного времени мы, пусть и с некоторым опозданием, двигались тем же путем, который прошли в свое время все европейские народы. В XIX веке в Беларуси начинается освободительное движение, и наш шанс - развал Российской империи после первой мировой войны - мы использовали. БНР была провозглашена, были созданы все структуры, республику признали многие страны. Правда, она не смогла функционировать, силы были неравны. Но создание БНР дало нам надежду, и она остается. На этой мажорной ноте мне бы и хотелось поставить точку.
- Неужели нечего сказать о БССР, которая возникла вместо БНР?
- Конечно, это не была полноценная белорусская государственность, но, откровенно говоря, оценивать БССР еще не время. Новейшая белорусская история - это самая контрверсионная история. Трудно объективно осмысливать близкую историю.
- Все-таки XX век представляется сплошной драмой.
- Размышлять о XX веке - это занятие для политологов. У немцев даже есть специальный термин: "zeitgeschichte" - история времени, которое мы еще переживаем. Живы люди, которые носят это время в себе, они родились во время первой мировой войны, они свидетели столетия, для них эта история - их жизнь. Я могу только сказать, что, на мой взгляд, со второй половины 90-х годов мы стали как бы отщепенцами европейской истории, никто по такому пути еще не шел. И, по-моему, все европейские народы смотрят сейчас на нас с ужасом и интересом и думают: Боже, что дальше будет с этим народом?
При использовании материала не забудьте поставить на нас ссылку: http://tio.agava.ru
Городская санитарная служба Санкт-Петербурга анализ воздуха в квартире.